Эхо вины - Страница 85

– Что именно вы хотите знать?

В бессильном бешенстве Фредерик выдохнул воздух. До чего же это все… мерзко…

– Ливия, вы сказали, что раз моя жена сбежала с ним, то это ее собственный выбор. Вы утверждаете, что он не мог ее похитить или еще каким-нибудь образом принудить уехать с ним. Поэтому вопрос лежит на поверхности. Может ли такое быть, что он изначально имел на нее виды?

Ливия молчала довольно долго.

– Почему вы спрашиваете об этом у меня? – произнесла она наконец.

– Да потому, что…

– Если Вирджиния сбежала с ним добровольно, значит, этот вопрос вы должны задать в первую очередь себе. – В ее упавшем голосе не было никакой агрессии. – Может такое быть, что Вирджиния имела виды на моего мужа? У вас с ней были проблемы из-за других мужчин?

Фредерик стоял, будто громом пораженный. Естественно, отвечать он не захотел.

Ему сразу стало ясно, что, несмотря на безумную усталость, он не сможет уснуть этой ночью ни на минуту.

2

Рано утром в квартире Лиз Алби зазвонил телефон, пробуждая женщину от беспокойного сна. Ей снилась Сара. Сон был очень тяжелый: дочка капризничала, кричала и пыталась залезть на крышу высоченного дома. Она упрямо карабкалась по ржавым прутьям балконной решетки, а Лиз стояла внизу и знала, что рано или поздно ее ребенок сорвется. Раскинув руки, женщина металась то туда, то сюда, пытаясь предугадать траекторию полета маленького тельца, но это ей никак не удавалось. Куда бы она ни вставала, неизменно оказывалось, что Сара вот-вот упадет с противоположной стороны. Лиз чувствовала мучительную беспомощность и не знала, как справиться с отчаянием. Услышав оглушительный звон, она поняла, что к ней на помощь спешит пожарная команда. В следующий момент она проснулась и поняла, что это трезвонит телефон.

Спросонок она уставилась на часы, стоявшие на полке. Половина седьмого! И кто может звонить так рано? Лиз села в кровати, быстро зажгла ночник и сняла трубку.

– Да! – отозвалась она севшим со сна голосом.

На другом конце провода молчали.

– Да! – повторила Лиз нетерпеливо.

– Миссис Алби?

Голос в трубке был тоже хрипловатым, но совсем не заспанным, а просто измученным.

– Да! Кто это?

– С вами говорит Клара Каннингэм.

Лиз потребовалась секунда, чтобы сообразить, с кем она говорит.

– О-о! – удивленно выдохнула она. – Миссис Каннингэм!

– Знаю, еще слишком рано… – сказала Клара.

Она говорила замедленно, немного глотая окончания слов. Лиз понимала, что в половине седьмого утра Клара Каннингэм не может быть пьяной – ясно было, что та принимает сильные успокоительные.

– Ничего, я уже не спала, – успокоила ее Лиз. Она радовалась тому, что хоть кто-то прогнал ее тяжелый, неприятный сон.

– Мой муж наконец-то уснул, – сообщила Клара. – С тех пор как Роберт поехал опознавать Рейчел, он не может больше спать спокойно. Теперь же он спит, и довольно крепко. Я не хочу его будить.

– Понимаю.

– Но я схожу с ума, понимаете? Мне не с кем поговорить. Я так хочу пообщаться хоть с кем-нибудь. Молчание просто убивает меня. Мне хочется поговорить о моей Рейчел и… обо всем, что случилось с ней.

– В первые дни у меня было точно такое же состояние, – подтвердила Лиз.

Ей вспомнились отчаянные попытки поговорить с матерью. Лиз просто ходила за ней по пятам и молила уделить ей внимание, но та не реагировала.

– Муж сказал мне, что вы звонили, – сказала Клара. – Конечно, я не должна была беспокоить вас в половине седьмого утра…

– Нет-нет, пожалуйста, не волнуйтесь, я очень рада вашему звонку! Мне тоже очень нужен собеседник.

– Знаете, мы поменяли номер телефона, – сообщила Клара. – Нам звонило так много людей… И прежде всего журналисты. Но я не хочу разговаривать с журналистами. Для них смерть моего ребенка – лишь товар, который можно хорошо продать.

Лиз вспомнила ток-шоу, в котором участвовала вскоре после гибели Сары. Лишь потом она поняла, как бессовестно ее использовали.

– Да, с журналистами надо быть осторожней, – согласилась она.

– Не могли бы мы встретиться? – робко спросила Клара. – Как у вас со временем?

– Времени у меня полно, – отозвалась Лиз. – Хотите, сразу договоримся о встрече? Давайте сегодня, в первой половине дня?

– Да-да, отлично! – В голосе Клары чувствовалось облегчение. – Давайте встретимся где-нибудь в центре города, – предложила она. – Я могу приехать туда на автобусе. За руль я садиться пока не могу – принимаю сильные успокоительные.

Женщины договорились встретиться в одиннадцать утра в кафе на Рыночной площади.

– Я сумею вас узнать, – заверила Клара. – Ведь я видела вас по телевизору.

Немного помедлив, она добавила:

– Тогда мне было ужасно жаль вас. Я и подумать не могла, что и сама окажусь так скоро… в таком же…

Клара замолкла. На нее снова всей тяжестью навалилась душевная боль, перенести которую было почти невозможно.

«Проклятый гад! – думала Лиз, положив трубку. Кусая губы, она смотрела в потолок. – Проклятый гад! Он гробит детей, а заодно и их близких. Ах ты, чертова мразь!»

Поняв, что уснуть ей больше не удастся, Лиз встала, надела халат и натянула толстые носки. Раздернув шторы, она стояла у окна и глядела на медленное пробуждение осеннего утра.

Она подумала, что слово «гробить», которое только что пришло ей на ум, относится в первую очередь к ней самой. Ужасно осознавать себя угробленной! Такой она привыкла считать свою мать, и поклялась себе, что ни за что не повторит ее судьбы. Она была так молода. Ей так хотелось жить. Танцевать, смеяться, радоваться! Любить. Встретить когда-нибудь хорошего человека, которого она полюбит и который ответит на ее чувства искренне и тепло. Но разве могут любить угробленные женщины?